Блог пользователя silverpoetry

Портреты юдиц у Ювентас

«Яков ЕСЕПКИН - самая закрытая фигура в современной русской литературе. Имя писателя окутано тайной. Известно, что после выхода в самиздате его сборников "Готика в подземке" и "Классика", юного гения восторженно приветствовала советская провластная литературная элита. Между тем он всегда оставался кумиром андеграунда.»

Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Lacrimosa», издательство «Москва», 2019

Яков Есепкин

Портреты юдиц у Ювентас

Седьмой фрагмент

Битый алавастр у Летии

* «Творчество «ночного мистического певца» столь же парадоксально, сколь и легендарно, оно всегда ассоциировалось с эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Есепкин реформировал современный тезаурус, изменил течение отечественной словесности, его нарочито архаическая лексика завораживает своей потрясающей образностью. Мастер торжественного слога ввел в мировую литературу жанровое определение «готическая поэзия». Сегодня он входит в круг элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.»

Битый алавастр у Летии

* «Не так давно имя и феномен русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА оказались в заголовках литературных новостей. Культовый автор известен библиофилам со времен СССР, официально создатель «Космополиса архаики», обретшего негласный статус последней великой русскоязычной книги, начал издаваться за рубежом. Между тем после выхода самиздатовских сборников «Готика в подземке» и «Классика» юного гения восторженно приветствовала советская провластная художественная элита.» Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Эфемериды», издательство «Де’Либри», 2021

Битый алавастр у Летии

Яков Есепкин

Битый алавастр у Летии

XVI

Вновь оцветный томительный сок
Изливают в сервантные чаши,
Лишь Иосиф подставил висок,
Всех иных закололи апаши.

Дождались четверговки пелен
Белошелковых мускусных бязей,
Аще встанем с меловых колен,
Хоть узнают диаментных князей.

И черешни без нас прецвели,
И юдицы алкают бесстрашно
Голубое со кровью шабли,
Окаймляя подвальное брашно.

XVII

Битый алавастр у Летии

Яков Есепкин

Битый алавастр у Летии

XI

Нас, Господе, следи в барве неб,
Ангелки мимо чад излетели,
Всепорфирный точащийся хлеб
Сочерствел, мы его прехотели.

А и туне сейчас вопиять,
Над брегами летейскими рдиться,
И алеять, и молча стоять,
Гои нас будут вечно стыдиться.

С темной миррой юдицы одне
К нам и льнут, и серебро лелеют,
И во млечном холодном огне
За колонницей мертвенно тлеют.

XII

Битый алавастр у Летии

Яков Есепкин

Битый алавастр у Летии

VI

Феи тьмы ангелочков не чтут,
Аваддон им внушает беспечность,
А ночных ли певцов и сочтут,
Паче сводности мирры истечность.

Низлетим с хоров млечных к столам—
Хлебы тлить цветом ночи холодным,
Чтоб юдицы, таясь по углам,
Вняли флейтам волшебно-рапсодным.

И Господе превидит благих
Нетей пленников, чад убиенных
В темной слоте божниц дорогих
И за патиной неб всетлеенных.

VII

Битый алавастр у Летии

* Сегодня Яков ЕСЕПКИН — писатель номер один в России. Равных ему не было и вчера, и позавчера, ни в Серебряном, ни в Золотом веках. Читайте великую литературу, коль скоро она чудесным образом существует и не является предметом трансвременной метафизической иллюзорности.

Яков Есепкин

Битый алавастр у Летии

I

Тени Лувра, летите сюда,
Мы стенаем в цветах Сеннаара,
Темен мрамр иль сиянна Звезда,
Прелилась наднебесная чара.

Портреты юдиц у Корделии

* Сегодня Яков ЕСЕПКИН — писатель номер один в России. Равных ему не было и вчера, и позавчера, ни в Серебряном, ни в Золотом веках. Читайте великую литературу, коль скоро она чудесным образом существует и не является предметом трансвременной метафизической иллюзорности.

Яков Есепкин

Портреты юдиц у Корделии

Седьмой фрагмент

Сны Корделии тягостны, мгла
Почивальню шутов овивает,
Близу дикого сердца игла,
Что иродных еще убивает.

Портреты юдиц в желти и кармине

Яков Есепкин

Портреты юдиц в желти и кармине

Шестой фрагмент

В пировые, мой ангел, оне
Ждут лишь нас, лишь небесность алкают,
Иль юдицы, о бледной Луне
Пудрясь мглой, не от сребра икают.

Ах, цветите, цветите шелка
Хоть бы желтию лилий, Симины,
Аскос бит и патера мелка,
Яд иные таят керамины.

Будем с Дантом всемрачным пеять
Ады неб, яко фри темновейны,
И одесную Бога стоять,
Изливая на хлебы рейнвейны.

Тринадцатый фрагмент

Портреты юдиц с леканами и виноградом

Яков Есепкин

Портреты юдиц с леканами и виноградом

Четырнадцатый фрагмент

Август выбиет скифос огнем
Благожертвенных небесей, Ая,
Оглянемся и к Лете свернем,
Гаты ночи теням посвящая.

Будут одники пламена лить
В алавастры калечных изгоев,
Будем юдиц хмельных веселить
И тирадами чествовать гоев.

Именитств нет превыше стола,
Мглой юдицы устанут давиться
И со кущей найдут ангела –
Облямовкой серебряной виться.

Восемнадцатый фрагмент

Полеты с феями

Яков Есепкин

Полеты с феями

Седьмой фрагмент

Капителей всемраморный тлен
Фей увечных охладой прельщает,
В них ли маятник смерти вселен,
Юн беспечных ли Ад навещает.

Источись, вековая тоска,
Мы однех пирований желаем,
Нега волн эолийских близка,
С Анной мы и ея Николаем.

Пусть Зефиров боится Колон,
Где оцветники нощность лелеет,
И серебро лиет Аполлон
Меж цариц, и от яда хмелеет.

Двадцать пятый фрагмент

Пиры у ночных Муз

Яков Есепкин

Пиры у ночных Муз

Первый фрагмент

А и тьма ветхолетий ярка,
Нас одесные ждут Коктебели,
Ночь зефирных десертов сладка,
Льется чудная млечность на ели.

Се, усладно пеять ангелам
Благолепие хвои церковной,
Идут кельхи земные к столам,
Вьются грации пудрой альковной.

Иль начнут меловницы вести
По диносам истечья литые –
И о мгле будут сеи тлести,
Расточая духи золотые.

Четвертый фрагмент

Песни Сирен

Яков Есепкин

Песни Сирен

Второй фрагмент

Внемлют грации пенью Сирен,
Мгле Эолии, снам Идофеи,
Аонид всякий новый катрен
Услаждает, Вакх метит в Орфеи.

Это пиры благие, Эол,
Се благая арма новолетий,
Одеон вновь готовит престол
Для Аид среброгласых и Летий.

Феб ли тонкий и будет взнимать
К хорам оды, целить шансоньеток
Ядом ночи и нежно снимать
Шелк диаментный с персей юнеток.

Девятый фрагмент

Песни в изумрудной сени

Яков Есепкин

Песни в изумрудной сени

Восьмой фрагмент

Черным хлебом Кибела дарит
Всеугодников горних парафий,
О серебряном блеске харит
Лессирующих вязь эпитафий.

Внове тусклые розы свежи,
В гробы нам их юдицы и прячут,
Замков млечных кляня миражи,
И пеют, и юродиво плачут.

Иль еще оглянемся – уста
Четверговок мраморно-ледовы,
Кровь на тени патер излита,
Хлеб рисуют ей бледные вдовы.

Семнадцатый фрагмент

Ночи у спящих царевен

Яков Есепкин

Ночи у спящих царевен

Второй фрагмент

Феи свечки ли мглой исплетут,
В шелке белом явятся виллисы,
Звезд плеяды царевны сочтут,
А Щелкунчиков – боги кулисы.

Нимф балетных чаруй и слепи,
Лебединый готический замок,
Утонченная дива, не спи,
Яко мчит нас к бессмертию амок.

Днесь еще под меловостью цедр
Тлеют воски о тортах Адилий,
И золоту парчовую Федр
Сводят эльфы винтажием лилий.

Восьмой фрагмент

Ночи у Летии

Яков Есепкин

Ночи у Летии

Третий фрагмент

Совиньоны царей не берут,
Им арак налием и рейнвейны,
Круг меловый очертит ли Брут,
Аще панночки вновь темновейны.

Будут хлебы пиров огневеть,
Холмы Крыма свиют винограды,
К столам неб изумрудную цветь
Поднесут Береники и Рады.

Князь-владетель ночей и ценит
Воск и мирру, эфирность алкая,
Где нежных диканчанок пьянит
Черный хмель каберне и токая..

Двадцатый фрагмент

Ночи у иродиц

Яков Есепкин

Ночи у иродиц

Одиннадцатый фрагмент

Навивают гиады власа,
Дышат жадно армою маковой,
Здесь ли наши слышны голоса
Под обручием тьмы васильковой.

Феи смерти еще золоты,
Хлебы пышны, ледовы розетки,
В кутие меловые персты
Черных вдов, яд алкают гризетки.

Так и будемся пить-не пьянеть,
Жечь глаголом камен худородных,
Во исчадном огне леденеть,
Презерцая иудиц юродных.

Двадцать седьмой фрагмент

Ночи с тенями камен и рапсодов

Яков Есепкин

Ночи с тенями камен и рапсодов

Восьмой фрагмент

Пировые камены блюдут,
Иль достало им тьмы одеонной,
Златопевцев хмельные и ждут
Ягомости о ночи бессонной.

Туне слушать алкеев, зане
Речь пуста их, младые царицы
Ищут в требниках ложь и вине,
Мак ядят и вдыхают корицы.

Аониды ль боятся даров
Неб, рапсодов следят именитых,
И течет на хлебницы пиров
Мирра с воском из келихов битых.

Четырнадцатый фрагмент

Ночи с богинями

Яков Есепкин

Ночи с богинями

Одиннадцатый фрагмент

Август – месяц Кибелы, гори,
Жаркий огнь, востемняй пировые,
Мы небесные были цари,
Днесь таим кубки неб меловые.

Лепестки черно-пламенных роз
На столы осыпаются ль туне,
Ищут фурии царствие Оз,
Агнцев ждут в белоцветном июне.

И юдицы икают срамно,
Шелк демонов мелят, их увлекших,
И пиют, содрогаясь, вино
Из цветов, кровью темной истекших.

Шестнадцатый фрагмент

Ночи в Одеоне

Яков Есепкин

Ночи в Одеоне

Четвертый фрагмент

Звездный ярусник тускл и всенем,
Львиноглавой богини служанки
Пир готовят, его ли минем,
Чайте с хлебами нас, парижанки.

Иль Париж, иль возвышенный Рим
В диаментности ночи хрустальной,
Мы Кибелу еще укорим –
Цвета мало над тьмою портальной.

И найдутся к обсидам ловцы
Человеков из Божьей целины,
И точащие наши венцы
Преувидят за комьями глины.

Седьмой фрагмент

Ночи в Иудее

Яков Есепкин

Ночи в Иудее

Девятый фрагмент

Пунш коньячный со ядом таить
Феи смерти накажут менадам,
И белиться, и дев упоить
К раю снов и ночным променадам.

Что царевнам шелковым скорбеть,
Отравленны владетели пиров,
О вине ли и солнце гибеть
Им легко меж дворцовых ампиров.

Будут щедры хлебами цари,
Уклоняться начнут от объятий,
И взалкаем юдольно—смотри,
Господь-Бог, на кровавость их платий.

Двадцатый фрагмент

Мел и червность

Яков Есепкин

Мел и червность

Четвертый фрагмент

Мел атраментный нощно виет
Хвою благую, тортов пастели,
От серебра колядных виньет
Прелиются диаментом ели.

Се златые, златые пиры
Нас чаруют и жалуют мглою
Восковою, нагорья дворы
Шлют пирожные – всяко с иглою.

Тьмой столовниц овеет нагих,
Утонченных, алкающих неги,
И сангины царевен благих
Затушуют кровавые снеги.

Двенадцатый фрагмент

Камерные песни меловниц

Яков Есепкин

Камерные песни меловниц

Восьмой фрагмент

Торты с ядом чудесно белы,
Хвоя внемлет Зефиру ночному,
Ждут меловниц благие столы,
Шелку фей исполать расписному.

Пировать о серебре легко,
Увиенные в мглы палантины,
Девы неб, лейте пунш и клико,
Где и тьма, где ея серпантины.

Иль очнемся – блуждания Ид
Соглядеть под всенощной метелью,
Фей шелка и парчу аонид
Источить золотой канителью.

Двадцатый фрагмент

Из эолийских песен

Яков Есепкин

Из эолийских песен

Девятнадцатый фрагмент

Август в диносах яды ль хранит,
Веселись, толока, лишь у Гебы
Яд и дорог, его лишь ценит
Всякий гой, превкушающий хлебы.

Се пиры, золотые пиры,
Се и мы, яко гои, надмирны,
Садов райских взыскуем дары,
Льем о Боге вишневые смирны.

Господь-Бог, серебром навия
Мажордомов и граций всепирных,
Пусть хотя соглядит остия
Черных юдиц из комнат ампирных.

Двадцать седьмой фрагмент

Застолья у юродиц

Яков Есепкин

Застолья у юродиц

Первый фрагмент

Бледных столпников ангели мнят,
Иль Господним копьем уязвимы
Тени, сих лишь ваянья пленят,
Им осанну вспоют херувимы.

Перстней с ядом и хватит на всех
Небодержцев, меловых царевен
Со звездами о темных власех,
Мглою бивших амфорницы Плевен.

Грянет Мании бал, набегут
Лярвы свальные в дьяментный хором –
И мелящихся фей изолгут,
И юродным их выбелят сором.

Девятый фрагмент

Застолья у Ювенты

Яков Есепкин

Застолья у Ювенты

Второй фрагмент

Веи розовых кукол темны,
Мел их лядвий уголем оточен,
Иль чудесны и млечные сны,
Иль вотуне с Ювентой глаголем.

Див пировия кто соглядал,
Веселись меж фигурниц атласных,
Терпкий мускус здесь гасит сандал,
Благ рифмовник сих усн шумогласных.

Что ж, Ювентас, иродицы злы,
Яд владыкам подносят коханки,
И серебро лиют на столы
В меловых палантинах вакханки.

Пятый фрагмент

Застолья у эриний

Яков Есепкин

Застолья у эриний

Седьмой фрагмент

Оттеняет холодность ланит
Павших воев белена эриний,
Нега муссовых тортов пьянит
Мглою дышащих Герник и Циний.

Виждь на столах десерты богинь,
Ах, лавандой полны тарталетки,
Ядно пиршество темных княгинь,
К ним влекутся белые старлетки.

Иль еще соберемся – глядеть,
Как незвездность фарфор источает,
Где урочно певцам холодеть
И серебро кофоны венчает

Тринадцатый фрагмент

Застолья у обручниц

Яков Есепкин

Застолья у обручниц

Четырнадцатый фрагмент

Навсикая-царевна огни
Угасит, дотлеются винтажи,
Аониды от млечной стерни
Излетев, осенят бельэтажи.

Хмель в заварники мглы поместим,
Червной глиною выбьем амфоры,
Спишем кровию их, надцветим,
Аще любят гостей бутафоры.

И начнут пировать ангела,
И обручницы жадно сойдутся –
Тлить беленой золоту стола,
Коей диносы неба ведутся.

Двадцать первый фрагмент

Застолья у ночных княгинь

Яков Есепкин

Застолья у ночных княгинь

Седьмой фрагмент

Изумрудною тушью ведут
Очи спящих царевен богини,
Феи Ада рифмовник блюдут,
Тьмой сребрятся ночные княгини.

Весело ль белым куклам пеять
Меж скульптур ангелей эфемерных,
К грозовым небесем вопиять,
Чая хладность белен парфюмерных.

И лиется рыданье цевниц,
Траур жгучие носят брюнетки,
И о мгле несомерных цветниц
Ищут нас золотые юнетки.

Десятый фрагмент

Застолья у Морты

Яков Есепкин

Застолья у Морты

Четвертый фрагмент

Люрекс бархатный, шелк золотой
И парча: меловые фиады
Веселятся, над хвоей, свитой
Канителью, блистают лампады.

Пирования эти и блеск
Нас и в снах не оставят, царица,
Се глинтвейн и десерты, бурлеск
Емин, чудное озеро Рица.

Иль еще налетят ангела --
Преглядеть воск и трюфели с хмелем,
И увиждят юдиц круг стола,
Зло давящихся мраморным элем.

Двадцать первый фрагмент

Страницы

X